см. также путевые стихи >>
-
29 -
НА ПИРАМИДЕ
Массивы, осколки, осколки, осколки осколков лежат у подножия; всюду трухлявости; щели и впадины в камне, где тенью таится феллах; у него - амулеты. Ступени рябой пирамиды - сложенье массивов, которые то ноздреваты, то - гладки; иные массивы - по пояс; иные - по грудь, и немногие лишь до колен; выступая, они образуют ступень за ступенью (от метра и до полутора в вышину); ширина же не более пятидесяти сантиметров; поэтому, пирамида - крута; восхождение - трудно; и, кажется, что стоишь перед стеной; на ребре создается иллюзия: низ загибается; верх - загибается тоже; прямая ребра превращается точно в окружность; а ты - висишь в воздухе; головокружение нападает от этого.
Все же решили взобраться с феллахами, но - не с ватагой феллахов; отправились к шейху деревни (ее обитатели, главным образом, проводники; деревушку, как кажется, называют арабы Аквуд); шейх, нас выслушав, дал два феллаха; но каждый набрал себе по три товарища; черная кучка, крича, вокруг нас собиралась, как кажется, передвигать наши ноги.
Но мы не противились: сопротивление, знали мы, - тщетно; и вот: пирамидный туземец рванул мою правую руку; другой - рванул левую; третий уперся мне в спину своею головою; и тоже проделали пятый, шестой и четвертый - с растерянной Асей.
Галопом, сорвавшись, помчались по круче громадного боку:
- "Хоп!"
- "Хоп!"
- "Хоп-хоп-хоп!"
Справа - увидел, как лопость свою завивает крылатый хитон скакуна по массивам, прижавшего к черной груди грушевидный сосудик из глины (с водою, как кажется); слева - гляжу - галопирует рядом со мной шоколадная мордочка в кругленькой шапочке; это - мальчишка-кофейник; мелькают его шоколадные пятки - над пропастью:
- "Хоп!"
- "Хоп!"
- "Хоп!"
- "Хоп!"
В необорную вышину!
***
Так галопом покинули землю; нас - десять, или даже двенадцать; и - сжатою тесною кучкой неслись по ребру; справа, слева и внизу - грозили стремнины, мелькали огромные области, где ступени торчали отчетливо; далее - груды развалин (едва ли бы мы нашли путь без феллахов), где можно запутаться в многоступенчатых скатах; и - оборваться, разбившись до смерти; неизмеримости, точно поля желтоватые, серые, быстро от ног отрываясь, летели направо, налево, и - вниз; и они - загибались под ноги; казалося: стоит нам вспрыгнуть наверх, как отвалится узкий, тяжелый массив, на котором стояли мы только что; неизмеримость, спадая на нас выявлялась из воздуха (краем над нами ребро загибалось); казалось, мы - выперты в пропасть:
- "Хоп!"
- "Хоп!"
И галопом, галопом, галопом: куда мы неслись? Пролетала ступень за ступенью, отваливаясь; и - желтые заулыбались пространства; огромная пирамида, согнувши прямую ребра, представлялась нам шаром теперь зажелтевшей и мертвой планеты, повешенной где-то в пространстве, быть может, понесшейся в ужасы мира; и думалось: "Как мы могли очутиться над ней?"
- "Не вернуться на землю?"
- "Нет, нет!"
- "Никогда!"
Желтоваты и грозны все выступы этого неживого пространства: планеты; и снизу и сверху они уходили во тьму пепелений (уж вечер спускался); нога - оступалась; я грудью тогда припадал к рябоватым уступам; и билось разрывчато сердце о каменный бок: вырывался из бронзовой твердой руки; пирамидный туземец не слушал, тащил меня вверх:
- "Хоп!"
- "Хоп!"
- "Хоп!"
Пролетали галопом феллахи; и -
- "Хоп!"
- "Хоп!"
- "Хоп!"
Пролетали за ними галопами мы.
Остановка: каких-нибудь сорок ступеней осилили: сто впереди. И - помчались; массивы летели нам под ноги; мы перестали смотреть по бокам: понимать что бы ни было; я равнодушно, бесцельно кидался на камень углов, пребывая на месте; массивы же валились; и - набегали от верха; облуплины падали из нависающей глуби нахмуренных пеплов: из высей пространства - такого пустого, немого, где некогда (где это было?) твердела земля: где теперь - ничего, никого: на дуге желтеневшего шара лепились из воздуха.