см. также путевые стихи >>
-
37 -
***
В безмерном разбит символизм геометрии; и лицо прорвало треугольник Хеопса; и стало оно человеческим: приподнялась пирамида от почвы; и стала она вовсе маленькой; это глава львинолапого Сфинкса; само прародимое время нагнало позднейшее время; и - ухнуло ужасом:
- "Ты - убежал".
- "За тобою я гнался"!
- "Ты был при Рамзесе: и я тебя мучил".
- "Ты был при Саргоне".
- "И ранее: был ты за 300 столетий до этого времени".
- "Скверной поступков твоих из тебя изошли: папуас, обезьяна; тупой носорог - твои помыслы некогда".
- "Гадкая слизь, покрывавшая дно океанов - деянья твои".
- "Я - с тобою был тогда".
- "Все я видел..."
- "И вот: твоим прошлым стою перед тобою".
- "Ты - "Я".
- "Мы - одно..."
- "Это знаешь ты".
***
- "Что, что я знаю?"
***
Молчание!
***
Есть два Египта: Египет мистерий; и знаю я: тени жрецов поднимаются ныне к вершинам немых пирамид.
Есть Египет другой: эфиопское что-то глядится в египетских древностях; песьи печати к остаткам Египта приложены; их приложил эфиоп: эфиоп приготовлен в Египте; глубь Африки есть декаданс; дикари - простота, получившаяся от переутончения жизни: мы знаем, что гении порождают чудачества, а чудачество вырождается в идиотство: дикарь есть кретин утонченной, погибшей культуры; центральную Африку населяют кретины, но предки их гении, мудрецы и ученые: тот знаменитый ученый, который себе разрешил бы завыть на студентов для нужного опыта, мог бы, наверное, быть чудаком; при повторении опытов, мог бы он стать сумасшедшим; и, сев на карачки, с пронзительным воем последовать в страны "ньям-ньям", учреждая культуру дикарства 20 века.
Сплошной кретинизм проплывавших культур нас встречает в Египте: феллахи кретины; другие кретины - уарумы, которых встречаем у Стэнли: кретины культуры Египта, предел утончения ее.
И таким кретинизмом глядел старый Сфинкс; в нем есть что-то от негра; курносая и безносая голова смотрит дико и злобно громадною впадиной глаза; такой дикий взгляд на последнем портрете безумного Ницше, сказавшего о последней культуре 20 века; к нему, как ко мне, приходил старый Сфинкс, и сказал:
- "Это - я: прародимое время!"
И Ницше не выдержал: расхохотался, хотел, может быть, убежать в леса Африки (там бы он стал проповедником диких уарумов); попал же в лечебницу.
Сфинкс-эфиоп объяснил мне меня самого, объясняя мне Ницше; быть может, мое увлечение Африкой - сфинксово дело; "кретин" мне грозит, если я не сумею... стать ангелом.
***
Сфинкс продичал эфиопом; бессмысленны жесты лица; предлагает бессмысленно тайны, загадки; посмотришь: и взоры темнеют, и небо в овчинку, и разум разорван, и все отвалилось от ног; не бегите: постойте, сквозь вопль одичалой души вы услышите вздох пресыщения; есть пресыщение в старой главе...
"Почему вы, профессор, чудите: зачем вы взревели?"
"Мне скучно: хочу необычного я".
Египтяне, наверное, некогда бегали к неграм: Жан-Жаки Руссо, вероятно, водились средь них: психоглавые куколки их, может быть, пресыщение сквозь все ужасы лика - отчаяние, горечь, пресыщенность чуется в каменной складке у губ; посмотрите: ушел сам в себя; он - испуган; он - малый ребенок; боится песчинки.
Мягчится, кротчает лицо.
Есть забитые, робкие люди; страданье заставило их пережить вереницу мучений: и все просветление мучений; и вот пережив просветленье, остались в испуге они.
Да, испуг зажигает на сфинксовом лике угрюмое бешенство; и молодеет от гнева столетья пронзающий взор; и бежит он от вас по векам; вы же гонитесь; вы переходите с ним все черты, все пределы, все грани; и вот на пределе пределов стоит, озверев от страданья, просветление боли осталось далеко, далеко; за старой чертой оно.
Вот и луна: и луна просветлила, мягча все черты; застелила мягким налетом; исполнила негой; он был херувимом, но он воплотился во все безобразие: тяжким крестом подготовил нам крест.
Он - прекрасен!
***
Величие, безобразие, страданье, презренье, вызов, испуг и улыбка младенца - все, все сочеталось в одно выражение, это не вынести; незабываемым никогда посмотрел он на меня.
И я помню его.
Боголюбы 911 года