см. также путевые стихи >>
-
5 -
"ХАХА"
- "Хаха-хаха!"
- "А!"
"Хаха!" - кричало.
Могли бы пожить мы и в Бискре; могли бы увидеть Гафсу, Габес, Сфакс: нас тянуло в Египет.
И черная стая кидала меня в фаэтон; и размененный фунт испарялся (запрыгали быстро доллары в темных ладонях); носатый извозчик плаксиво визжал с высоты своих козел; сириец, забывший свой лоск, издавал как и все, что меня окружало, не гордые звуки:
- "А!"
- "Хаха", - указывая, куда следует нас отвезти.
- "Хаха, хаха!" - ответствовал извозчик; и - тыкался носом в сирийца и в нас; рассыпалося сено и сор; пред тюками на всех языках голосили:
- "See!"
- "Mare!"
- "Mer!"
- "Thalassa!"
Прыгнул обвязанный, кожаный, желтый сундук: саквояжи летели, как мячики; мячиком выкатил потный турист, заморгавший глазами навыкате: сыпалось сено и сор.
И рыдало "а-хаха" из ртов: и мы назвали "хахами" этих кричащих феллахов; и "хахи" в Каире гонялись за нами - носами и ртами: кричали:
- "Бакшиш!"
Все есть вымысел: "Хаха", которого с Асей придумали мы, воплотилась однажды для нас в настоящее имя; и наш проводник Ахмет-Хаха носил его; "Хаха" - феллашский "Иванов"; фамилия Хахи с тех пор - для меня нарицательна; все египтяне суть "хахи", или - вымыслы, призраки: так облеченное ныне в абассию ваше же тело - они; неуютно склониться над собственным... телом: и жуткостью дышит Египет: он - тело, которое сбросили, - труп; мы - над собственной тризной; отсюда - и муки, и казни; и - бегство; давно мы бежали отсюда; и - плен: полонил нас Каир!
***
Резнул "style oriental", или - подделка; культура Тунисии есть примитив; а культура Египта - барокко; меж тем Фатимиды создали Кахеру; сказалось губительно действие климата: испепелило культуру; такие фигуры, как строгий султан Нуреддин, или гуманный султан Саладин, - прошли сном.
***
Вот отель.
И какая-то хаха проводит в чулан: в нашу комнату; грязь - на постелях: пыль, пыль; сколько стоит? Цена этой комнаты - в перворазрядном отеле Палермо такая цена; вдвое менее стоил тунисский наш номер в отеле "Эймон"; проклинаем сирийца, сюда нас заславшего; грустно стоим над вещами; а хаха - уходит; зову.
- "Но послушайте: этими полотенцами утирались не менее десяти рослых парней!"
И хаха приносит... одно полотенце; уходит; зову:
"Но послушайте: это белье на постели; тут спали солдаты".
И хаха приносит - белье; и уходит: зову:
"В рукомойнике - слышите? - нету воды!"
Появилась вода.
"Нет, постойте: здесь негде присесть: оботрите".
Стирает.
Нескладица - та же; и - пыль за окошком: оттуда сварились громады домов в пыльно пламенном ветре; в крутящемся соре и сене в сплошной трескотне граммофона; в стрекочущем горле.
- "Каир?"
- "Почему он такой?"
И какая-то новая нота нам слышится.
***
Помню: кошмар нападал на меня; в недомыслии, дико излитом, он - длился: предметы кругом выступали знакомыми знаками; тихо сходили с настоянных мест, оставаясь на месте; и было все то, как не то; я - испытывал вывих; не палец, не кисть, не рука ощущали его, а все мое тело: оно - только вывих. С меня? Стало быть: ощущал... вне себя? Вопрошали во мне ощущенья; без вопроса, следил, как ничто, никогда не вернется в себя: так себя в первый раз ощутит голова под ножом гильотины: захочет увидеть она свое тело, а видит лишь ухо другой, как она, отделенной от тела; и жалко грызет это ухо: впервые я видел тебя беспокровным, дивяся - "я" - помню, маленьким взяли купаться меня (до шести лет купался с дамами); вид голых "дядей" меня поразил; тут пахнуло звериным цинизмом; мне долго казалось, что я уже погиб (навсегда), увидев: это все. - Так себе самому ужасался: предметы и тело мое средь предметов казалось: пустыми штанами (в купальне); я сам - весь пустой, на пустой оболочке в пространстве разъятого стула, - разъятый в пространственный вырез окна - в потемнение синего неба, которое есть распростертость, темность толкований и смыслов:
- "Что это такое?"
- "Как можно?"
- "Не вынесу!"
- "Ай!"
Так кричал бы, но орган кричания сдернулся с глотки: труба граммофона! - сидела, привинченная к недышавшему ящику тела.
В младенчестве доктор решил, что я - нервен; немного позднее решили, что болен я - астмой.
Но "астма" - прошла.
***
Вот подобное, что-то во мне поднималось теперь, из песков Порт-Саида - в окно; и запучилось там неживою громадою дома; кричало, как медное горло; на сорной, коричневой площади, и густо катились верблюды; и хахи, страдая от астмы, кричали:
- "А!"
- "Хаха!"
И странен, и страшен Каир.
- "Да, он странен", шептала мне Ася, медлительно подошедшая сзади. Туда не хотелось нам кануть.
Мы - канули!
Каир 911 года