|
|
|
|
|
Геопоэзия : Для реферата о Германии- 12 - Кушанье поставили. Простите!
Берлин, 30 июня 1789
Вчера приехал я в Берлин, друзья мои; а ныне, к великому своему удовольствию, получил от вас письмо, которого ждал с таким нетерпением. Известие, что вы остались здоровы, меня утешило, успокоило. Но на что вы иногда грустите? Этого не было в уговоре. А если вы и впредь будете так немилостивы к себе и к другу своему, который за несколько тысяч верст берет участие даже в минутной вашей неприятности, то он, в отмщение вам, сам будет грустить с утра до вечера. Последнее письмо отправил я к вам из Штаргарда. Мы выехали оттуда в полночь. Кроме капитана, было у меня двое новых товарищей: офицер, едущий в Империю для набора рекрут, и купец штаргардский. Я сел в коляске назади, на своем чемодане; мог протянуть ноги, мог прилечь на подушку; спина моя распрямилась, и движение крови стало ровнее; тряская коляска казалась мне усыпительной колыбелью - и я, почитая себя блаженнейшим человеком в свете, заснул крепким сном и спал до первой перемены, где разбудили меня пить кофе. Не доезжая за десять миль до Берлина, капитан нас оставил. Мы прощались друг с другом как приятели, и я дал ему слово сыскать его в Кенигсберге, когда поеду обратно через сей город. "Ведь нам еще надобно хоть один раз в жизни видеться, - сказал он, пожимая руку мою, - заезжайте ко мне и расскажите, что увидите в свете". - "Хорошо, хорошо, господин капитан! Будьте между тем здоровы!" - И так мы расстались. В последнюю ночь нашего путешествия, приближаясь к Берлину, начинал я думать, что там делать буду и кого увижу. Ночью всякие мечты воображения бывают живее, и я так ясно представил себе любезного А *1, идущего ко мне навстречу с трубкой и кричащего: "Кого вижу? брат Рамзей в Берлине?", что руки мои протянулись обнять его; но вместо моего дражайшего приятеля, который в сию минуту был от меня так далеко, чуть не обнял я мокрой женщины, сидевшей с нами в коляске. "Но как зашла к вам мокрая женщина?" Вот как. Солнце село, пошел дождь, и вечер превратился в глубокую ночь. Вдруг коляска наша остановилась; ширмейстер, сидевший с нами, выглянул и начал с кем-то бормотать; потом, оборотившись к нам, сказал: "Господа! Позволите ли сесть в коляску одной честной женщине и доехать с нами до первого местечка, куда она идет с своим мужем? Дождь промочил ее насквозь, и она боится занемочь". - "А хороша ли она?" - спросил офицер, едущий в Империю.
----- 1 - Алексея Михайловича Кутузова, добродушного в любезного человека, который через несколько лет после того умер в Берлине, быв жертвою несчастных обстоятельств. -----
"Теперь темно", - отвечал ширмейстер. - "Пускай ее садится", - сказал офицер. Я то же сказал, и купец то же. Женщина влезла к нам в коляску и была подлинно очень мокра, так что мы пятились от нее как можно далее, боясь воды, которая текла с нее ручьями. Офицер вступил с нею в разговор и узнал от нее, что она жена портного мастера, очень любит своего мужа и с ним никогда не расстается; что они ужинали в гостях у своего дяди, зажиточного купца, который торгует заморскими товарами, и пошли домой пешком для того, чтобы наслаждаться приятностями вечера, никак не ожидав дождя; что она взяла у дяди книжку "Жизнь барона Тренка", в которой описываются самые чудные приключения, и всё справедливые; что дочь дяди их, которой минуло уже девятнадцать лет, однажды не спала целую ночь, читая эту книгу, а на другую ночь во сне увидела Тренка в цепях и так закричала, что отец пришел к ней со свечою посмотреть, что с нею сделалось, - и проч. и проч. Вот все дело! "Но если я не найду его в Берлине!" - пришло мне вдруг на мысль - и в самую ту минуту встретилась нам коляска. Насилу мог я удержаться, чтобы не закричать: "Стой!" - "Это, верно, он, - думал я, - это, верно, он! Прости! Приезжай благополучно в наше отечество, к своим друзьям! Ты увидишь моих любезных; увидишь и не скажешь им ничего обо мне!" - Между тем мы приехали на станцию. Я тотчас пошел к почтмейстеру спросить, кто проехал в коляске. "Русский-купец из Риги", - отвечал он. Тут я готов был вспрыгнуть от радости, что это был не наш А*. В некотором расстоянии от Берлина начинается прекрасная аллея из каштановых деревьев, и дорога становится лучше и веселее. О виде Берлина нельзя было мне судить потому, что беспрестанный дождь метал видеть далеко вперед. У ворот мы остановились. Сержант вышел из караульни нас допрашивать: "Кто вы? Откуда едете? Зачем приехали в Берлин? Где будете жить? Долго ли здесь пробудете? Куда поедете из Берлина?" Судите о любопытстве здешнего правительства! - Наконец мы въехали в улицу прекрасного Берлина, где я надеялся отдохнуть в объятиях сердечной приязни, рассказывать русскому о России и другу о друзьях, говорить о наших веселых московских вечерах и философских спорах!.. Но судьба смеялась надо мною! Коляска наша остановилась у почтового дома. Там прежде всего спросил я у секретаря, где живет А*? И что же? С хладнокровием, совсем противным моему нетерпению, отвечал он: "Его уже здесь нет!" - "Его здесь нет?" - "Нет, сударь", - повторил он и начал перебирать письма. - "Где же он?" - "Во Франкфурте-на-Майне. Подите к своему священнику; там лучше все узнаете". Я бросился на стул и готов был заплакать. Секретарь взглянул на меня с улыбкою. "Вы думали его здесь найти?"- спросил он. "Думал, государь мой, думал!" - И с сими словами я хотел идти вон. "Постойте,- сказал секретарь, - надобно осмотреть ваш чемодан". То есть надобно было взять с меня несколько грошей. - Вообразите друга вашего, идущего в самых горестных размышлениях по берлинским улицам вслед за инвалидом, который нес чемодан мой! Ни огромные домы, ни многолюдство, ни стук карет не могли вывести меня из меланхолической задумчивости. Я сам себе казался жалким сиротою, бедным, несчастным, и единственно оттого, что А* не хотел меня дождаться в Берлине! "Жаль, жаль, государь мой, - сказал мне г. Блум, трактирщик английского короля в Братской улице, - жаль, что у меня нет теперь для вас места. В доме моем заняты все комнаты. Вы, думаю, знаете, что к нашему королю пожаловала гостья, его сестрица. В Берлине будут праздники, и многие господа при-ехали сюда на это время. Поверите ли, что я ныне отказал уже десяти человекам?" - "Итак, господин Блум..." - "Вы из России приехали?" - "Из России. Итак..." - "У вас все войною занимаются?" - "Да, господин Блум, у нас война. Итак, мне остается..." - "Послушайте; теперь только опросталась у меня одна комната, и вы можете занять ее. Что же у вас с турками делается?" - "Прикажите мне указать комнату; а после, если угодно..." - "Очень хорошо! Очень хорошо! Пойдемте, пойдемте!" Он привел меня в маленькую горенку с одним окном. "Не правда ли, что она очень хороша и очень уютна?" - "Я доволен, господин Блум". - Тут пришел ко мне фельдшер, парикмахер. Господин Блум от меня не выходил, беспрестанно говорил, и наконец мне же вздумал рассказывать, что у нас в России делается. "Послушайте, господин Блум, - сказал я, - это все писано к вам от первого числа апреля по старому или по новому стилю". - "Как, государь мой?" - "Как вам угодно", - отвечал я, - взял трость и пошел со двора.
|
|
Раздел Для реферата о Германии > глава для реферата о Германии, фотографии, карты |
|
|
|
|