|
|
|
|
|
Геопоэзия : Блаватская в Индии- 19 - Вдруг загорланили где-то несколько петухов. - Идите спать, Нараян, - обратилась я к сидевшему на ступенях махрату. - Слышите, джатские петухи уже запели. Полковник, отправляйтесь и вы!.. Вы мешаете Нараяну ложиться, - добавила я, вставая. - Покойной ночи, саабы... На мое учтивое прощание не последовало никакого ответа, и я с удивлением обернулась к полковнику. Он стоял на том же месте с картиной в руках, полуобернувшись ко мне спиной, и был до такой степени углублен в созерцание дурбара, что, наклоняясь низко над лампой, не замечал даже, как одна лысина спасала его волосы от неминуемого сожжения. - Что с вами, полковник?.. - снова спросила я. - Заснули вы, что ли, над лампой?.. Господи! да что же вы не отвечаете?.. Что с вами такое?.. И я бросилась к нему с непритворным испугом. В голове моей промелькнула мысль о "ножнах", "оборотнях" и разных других чудесах Индии. Взглянув ему в лицо, я еще более испугалась. Красный, как вареный рак, с белыми пятнами по лицу, с которого катились крупные капли пота, он стоял похожий на статую ужаса. В его широко раскрытых глазах ясно читался страх, изумление и какая-то беспомощная растерянность... Я заметила, что он держит картину рисунком вниз и что его полный ужаса взгляд устремлен на оборотную сторону. - Да что же вы видите, наконец, такого ужасного на обороте этого пергамента?.. - продолжала я, потрясая его изо всей силы за руку. - Да скажите хоть слово!.. Мой почтенный президент испустил нечто вроде слабого мычания и пальцем левой руки ткнул в написанную золотом на языке Урду надпись; незнакомая с закорючками этого диалекта, я ровно ничего не поняла. - Что же тут написано?.. Скажите. Вместо прямого ответа он прошептал слабым голосом: - Нараян!.. Нараян!.. идите сюда!.. В одну секунду наш верный спутник стоял возле нас и смотрел на него с таким же удивлением, как и я сама. - Я не очень хорошо знаю эти буквы... Я, быть может, ошибаюсь... Прочтите, Нараян, мой сын, прочтите, - тихо шептал он слабым голосом. - "Дурбар шах-Алума. Передача его величеством падишахом Бенгальского Девауни Ост-Индской компании, а также провинции Бехара и Бриссы... Встреча раджпутских послов... примирение... по воле благословенного пророка Магомета... после горького поражения при Патне в 1173 году. Писал Ахмед-Дин 1177 года". - Что ж в этом такого страшного?.. И нам-то чтo до их несчастия? - спрашиваю я. - Нам-то чтo? - почти закричал полковник. - Нам?.. нам?.. А вот сейчас увидите чтo!!. По хиджре это ведь 1177 г., - не так ли? - Кажется, что так, - отвечал, глядя на него с изумлением, Нараян. - Ну, а 1177 год хиджры каким будет годом по нашему европейскому летосчислению? Нараян, подумав с минуту, отвечал: - 1765 год, кажется; т. е. около 114 лет назад... - 1765 год! Сто четырнадцать лет! - прокричал, сильно напирая на каждый слог, побагровевший полковник. - Да? Ну так смотрите же оба, узнавайте... называйте!.. а затем мне остается одно: приказать посадить себя в сумасшедший дом!.. Быстро выхватив картину их рук Нараяна, он перевернул ее рисунком вверх и, указывая на стоящую возле падишаха фигуру, прошептал хриплым голосом: - Смотрите... вот, вот он... несомненно, он... Да и разве есть по всем мире другой такой? Он!.. - повторял он, указывая пальцем. Мы взглянули, и признаюсь, от такой неожиданности у меня захватило дух и кровь похолодела... Картина сильно заколыхалась в руках Нараяна. Перед нашими глазами между 70 или 80 фигурами придворных мусульман и браминов, у трона падишаха стоял, несомненно, образ такура Гулаб Синга!.. Действительно, по выражению полковника, разве есть во всем мире другой, похожий на него - он! То был портрет его двойника, если не его самого. Не говоря уже о том, что громадный рост фигуры возвышал ее на целую голову над остальными фигурами, то было единственное в картине изображение, совершенно свободное от раболепной позы всех прочих придворных. Офицер англичанин еле выдвигался из-под локтей великолепных усатых сердарей, и ненависть живописца оттеснила его совсем на задний план. Одна фигура того, в ком мы все разом признали Гулаб Синга, возвышаясь высоко над толпой, бросалась в глаза своей горделивой осанкой. Даже поза была его, ему одному свойственная поза: он стоял, сложив на груди руки и спокойно глядя чрез голову придворных в пространство. Лишь костюм был иной. Раджпутский тюрбан с султанчиком из перьев, стальные до локтей перчатки, род панциря, несколько кинжалов у пояса, да щит из прозрачной носороговой кожи у ног... Длинные, волнистые волосы, борода, лицо не оставляли никакого сомнения, что то был он, наш таинственный и неразъяснимый покровитель... - Да ведь это же невозможно, это непостижимо!.. - прервал наконец молчание все еще сильно смущенный полковник: - Ну как тут что-нибудь понять?.. Человеку на вид нет и сорока лет, а портрет его является на картине, написанной за сто лет тому назад!.. - Вероятно это... портрет деда его!.. - пробормотал, будто извиняясь за такура, Нараян. - Деда? - презрительно передразнил наш президент, - а почему же не вашего или не моего деда?.. Разве бывает такое, даже фамильное, сходство!.. Нет, нет... Не деда и не прадеда, а его самого... Я начинаю однако бредить, - спохватился полковник: - Действительно, если картина не подлог, то ведь это... невозможно!.. Скажите, - вдруг обратился он ко мне комически умоляющим голосом, - скажите мне... ведь это невозможно... нет? - Не знаю, полковник... Вот уже несколько дней, как я начинаю терять способность даже и думать. Кажется, что... Но не спрашивайте меня, спросите лучше его самого... если осмелитесь, - добавила я мысленно и сама не зная почему рассердясь на бедного полковника.
|
|
Раздел Блаватская в Индии > глава Блаватская в Индии, фотографии, карты |
|
|
|
|