|
|
|
|
|
Геопоэзия : Блаватская в Индии- 25 - Но вот несколько раджей, загордившись, - так говорит легенда, - начинают часто забывать обет и даже перестают оказывать должное почтение богине. Они вводят в ее сообщество других богов (ненавистного Шиве Кришну), и ярко-алый цвет знамени темнеет. Дурга Еклинга обещала свое покровительство потомкам Баппа, доколе они ей не изменят. При первом сакка Ала-ад-дина двенадцать раджей, венценосных глав Раджвара, защищали это знамя, но оно померкло, и они все остались на поле битвы. Во время второго сакка, начатого Бахадур-шахом, такур Деольский, из царственного дома Мевара, принес себя в жертву богине (убил себя на ее алтаре) и она спасла его город. Но на третий раз, в страшные дни осады юным Акбаром, Дурга Амба, приняв свой первородный образ Кали, осталась глухой к их воззваниям. Она отвернулась от своего зубчатого венца, и ее появление Самарси (радже Читтура в 1412 г.) было ее последним.* [*См. летописи барда Чанды. Книга последняя, 2 стр.] Удай-Синг, раджа меварский, закончил ряд царей, грешивших против богини, бежав при первом известии о появлении Акбара и его армии. Тогда лик богини отвернулся навеки от Читтура. Славный город пал, несмотря на его отчаянную защиту. Не Дурга Еклинга, а Кали явилась пред конем Удай-Синга с ее обычным воинственным кликом: Майн бхука хо! (Я голодна); она исчезла и насытилась лишь кровью последнего из славного племени агни-куллов. Тридцать тысяч человек погибли в те дни, когда Акбар стоял под стенами Читтура. Страшный джохур был приготовлен, и оставшиеся в живых 8000 раджпутов, съев вместе последнюю бира* [*Бира или пан, пахучий лист, бетеля, с разными пряностями, который подается у индусов при прощании и съедается вместе.] и облачившись в шафрановые рубашки - эмблема пылающего костра, - отправились исполнять свою ужасную обязанность. Девять рани (королев) и 15 принцесс (их дочери), два малолетние сына раджи и все женщины разных классов погибли от руки мужей, сыновей, братьев и родственников, и тела их были преданы сожжению в пещере Маха Сати. Затем эта восьмитысячная армия отворила настежь ворота крепости и устремилась неудержимым потоком на армию Акбара. Ни один из восьми тысяч не пережил этого дня, и ни одна желтая рубашка не была запятнана постыдной сдачей в руки врага. Да, божество раджпутов их покинуло в тот ужасный, страшный последний день Читтура. Скала их мощи и независимости была предана сакка; а ее храмы и дворцы были разрушены дотла, и Акбар захватил даже все символы царственного дома: накара,* [*Большие барабаны в 8 или 10 футов в диаметре.] которых звук возвещал на мили кругом об отъезде и приезде ее раджей и князей; канделябры с алтаря "великой матери" Амба мати, которая опоясала мечом Баппу, и даже этот самый меч.* [*Считая жертвы свои, Акбар оценил свой успех снятыми с трупов золотыми цинарами (ожерельями), знаками царственного рода и дворянства, и все вместе весили 74 1/2 мана (ман - 4 фунта). С тех пор сумма 74 1/2 зовется тилак "проклятой". Поставленное на письме раджпута или деловом документе, это число означает ненарушимую клятву, ибо оно есть синоним клятвы "грехов сакка Читтура". Нарушителя ее выгоняют из племени и города, в котором он живет, предают общему проклятию, часто убивают (См. Rajpoot Tribes).] С тех пор Читтур сакка ка нан, "клянусь грехом сакка Читтура", сделалось священной и ненарушимой клятвой у раджпутов. - Тийджо сакка Читтур ра (третье сакка Читтура) довело Раджастхан до того, чтo вы теперь видите у нас! - проговорил бард, мрачно окончив свои песни. - "Великая мать" отвернулась от нас, и вот почти три века, как Раджастхан умирает... Солнце его покинуло... Сурьявансы вырождаются!.. Увы! то была лишь метафора. Солнце жгло и палило даже в этом дремучем лесу. Я изнывала в этой душной атмосфере и, расположившись на коврах, разостланных на затемненной веранде, еле могла шевелить языком. Но любопытство и интерес взяли верх над ленью и зноем, и я пожелала узнать, в каком теперь виде Читтур: чтo с ним сделалось после сакка Акбара. За барда отвечал Ананда. - Один из раджей меварских овладел развалинами вскоре после последнего разгрома, но в 1676 году отворил его ворота и передал Аурангзебу по его первому требованию, без боя на этот раз. Читтур был снова возвращен его раджпутским владетелям лишь в конце прошлого века. - Были вы там?.. Видели его развалины?.. - Был и видел все, чтo осталось от него. Некогда непобедимый Читтур давно оставлен жителями, как и правительством рани. По мнению первых, на городе лежит проклятие богини; в глазах второго он сделался совсем негодным. "Резиденция царей, которая в продолжение 3000 лет воздымала свою венценосную главу высоко надо всеми прочими городами Индии", говорит летопись, "сделалась теперь убежищем диких зверей, выбравших своим логовищем ее храмы"... Священная столица охраняется теперь одними госсейнами и йогами, и вход в нее запрещен ране* [*Рани зовется только раджа удайпурский теперь. Между рани и раджей такая же разница, как между императором и королем".] и принцам крови особенным указом Махнута, главы монахов-воинов; ни проклятье богини, ни дикие звери, ни джигер-кхоры (демоны гарпии) не трогают йогов, оттого вы их и не боитесь! - пожаловался бард. Пондишерский аскет не отвечал на это замечание, и правильность воззрений суеверного певца так и осталась неподтвержденной и неразъясненной потомству. Но Нараян обратился к Ананде, спрашивая его, можно ли рассказать нам, какую роль играли предки такура в последнем действии кровавой драмы Читтура? Аскет молча наклонил голову в знак согласия, а Нараян, заметив, что это эпизод, который он намерен рассказать нам, внесен официально в летописи домов (царских) Салумбры и Майтреи* [*"Имена" сияющие ярче всех других на этой темной странице истории Читтура, священные для барда, как и для всякого истого раджпута.] и воспевается всеми бардами, приступил к рассказу.
|
|
Раздел Блаватская в Индии > глава Блаватская в Индии, фотографии, карты |
|
|
|
|