|
|
|
|
|
Геопоэзия : Батюшков в Неаполе- 2 - Какая земля! Верьте, она выше всех описаній для того, кто любит исторію, природу и поэзію; для того даже, кто жаден к грубым, чувственным наслажденіям, земля сія - рай земной. Но ум, требующій пищи в настоящем, ум деятельный, здесь скоро завянет и погибнет; сердце, живущее дружбой, замрет. Общество безплодно, пусто. Найдете домы такіе, как в Париже, у иностранцев; но живости, любезности французской не требуйте. Едва, едва найдешь человека, с которым обменяешься мыслями. От Европы мы отделены морями и стеною китайскою. M-me Stael сказала справедливо, что в Террачине кончится Европа. В среднем классе есть много умных людей, особенно между адвокатами, ученых, но они без кафедры немы, иностранцев не любят и, может быть, справедливо. В общества я заглядываю, как в маскарад; живу дома, с книгами, посещаю Помпею и берега залива, наставительные, как книги; страшусь только забыть русскую грамоту. Поздравляю любителей поэзіи, следственно, и вас, с прекрасными стихами Жуковскаго на смерть королевы. Они сильны, исполнены чувствительности, одним словом - достойны сей славной женщины, столь рано у нас похищенной, достойны Жуковскаго и могут стать на ряду с его лучшими произведеніями. Желаю вам счастія и семейству вашему; да музы спасут вас и его от бед и горестей житейских: музы - одне богини, которыя пережили весь Олимп, и которыя никогда не состареются, пока жив ум человеческій. Оне присутствуют в доме вашем, с вами, в вас. Их молю, да сохранят вас для друзей, для Россіи! Н.И. ГНЕДИЧУ Май 1819 г. Неаполь Благодарю тебя за несколько строк, коими ты наградил меня в письме Никиты. Не благодарю за упреки. По сю пору не писал к тебе, но виноват ли я? Ты живешь на месте, пишешь, когда вздумаешь, и отдаешь письмо в верныя руки, а я должен искать оказіи. В Неаполе еще сручнее, а дорогою? Когда писатье Кому вручить письмо? Вот тебе предисловіе. Далее; не спрашивай у меня описанія Италіи. Это библіотека, музей древностей, земля, исполненная протекшаго, земля удивительная, загадка непонятная. Никакой писатель, ниже Шаховской, не объяснит впечатленій Рима. Чудесный, единственный город в міре, он есть кладбище вселенной. И вся Италія, мой друг, столько же похожа на Европу, как Россія на Японію. Неаполь - истинно очаровательный по местоположенію своему и совершенно отличный от городов верхней Италіи. Весь город на улице, шум ужасный, волны народа. Не буду описывать тебе, где я был, но готов сказать, где не был. Не видал гробницы Виргиліевой: не достоин! Был раз в Студіо: я не Дюпати и не Винкельман. Не видал Собачьей пещеры. И чем любоваться тут, скажите, добрые люди? Много и не видал, но за то два раза лазил на Везувій и все камни знаю наизусть в Помпеи. Чудесное, неизъяснимое зрелище, красноречивый прах! Вот все, что могу сказать тебе на сей раз. Новостей не спрашивай; у нас все по старому: и солнце, и люди. [...] Пришли мне новостей, Бога ради: стихов, икры и прозы, и кусочек Сына Отечества. Я голоден и жажден. Жаль мне беднаго Пушкина! Не бывать ему хорошим офицером, а одним хорошим поэтом менее. Потеря ужасная для поэзіи! Percheе Скажи, Бога ради. Н.М. КАРАМЗИНУ 24-го мая 1819 г. Неаполь Не знаю сам, что могло быть причиною моего молчания, почтеннейший Николай Михайлович. Верьте, что в каждом городе Италии я собирался писать к вам, но, полный мыслей и чувств, не мог написать ни одной строки. То, не имев случая отправить письма моего, я боялся, чтобы оно не состарелось в моем письменном столике, то, имев верный случай, не имел времени. Короче, не писал к вам, будучи исполнен вами. Ибо не думайте, бога ради, чтобы виденное мною могло хотя немного изгладить из памяти моей друзей, оставленных в отечестве, и вас, Катерину Андреевну, которую я столь же люблю, сколько уважаю. Ваши ласки и дружество глубоко запечатлены в моем сердце, которое здесь, на чужой стороне, отдыхает, помышляя о вас. Здесь я, кажется, живее чувствую цену вашу и тех сладких минут, которые провел у вас в Москве и Петербурге. Вы сами знаете опытом, что не в чужих краях делаются связи, украшающие жизнь; может быть, знаете и то, что не в Италии живут сердцем. Я угадывал это, покидая Россию и всё, что имею драгоценного, и потому-то мне было так грустно с вами расставаться. Никогда не забуду, с каким искренним, горячим чувством вы пожелали мне счастливого пути и благословили на добро и благополучие. Ваше желание сбылось: благополучно я приехал сюда, не ограбленный и довольно бодрый, после утомительного путешествия; в зимнее время, самое неприятное в Италии, где нет ни убежищ, ни каминов. Первые дни в Неаполе я провел со своими и очутился одиноким только по отъезде великого князя. Четыре недели сряду посвятил на обозрение окрестностей Неаполя, любопытных во всех отношениях, единственных, несравненных. Четыре раза был в Помпее и два раза на Везувие: два места, которые заслуживают внимания самого нелюбопытного человека. Судьба, конечно, не без причины таила около двух тысяч лет под золой Везувия Помпею и вдруг открыла ее: это живой комментарий на Историю и на поэтов Римских. Каждый шаг открывает вам что-нибудь новое или поверяет старое: я, как невежда, но полный чувств, наслаждаюсь зрелищем сего кладбища целого города. Помпеи не можно назвать развалинами, как обыкновенно называют остатки древности: здесь не видите следов времени или разрушения. Основания домов совершенно целы, недостает кровель. Вы ходите по улицам из одной в другую, мимо рядов колонн, красивых гробниц и стен, на коих живопись не утратила ни красоты, ни свежести. Форум, где множество храмов, два театра, огромный цирк, уцелели почти совершенно. Везувий еще дымится над городом и, кажется, грозит новою золою. Кругом виды живописные, море и повсюду воспоминания; здесь можно читать Плиния, Тацита и Виргилия и ощупью поверять Музу Истории и Поэзии. Но с Везувия виды еще великолепнее. Мы наслаждались ими недавно большим обществом Русских; с нами были Щербатовы, которые поручили вам усердно кланяться. Везувий наш беспрестанно изменяется, как море или как мир политический. Он ужасен и пленителен. С графом де-Бре мы были в Баии; графиня скажет вам, без сомнения, что мы говорили о вас на мысе Мизенском и пили какое-то вино за ваше здоровье на том месте, где римляне роскошничали, где Сенека писал, где жил Плиний и Цицерон философствовал: где лучше было вспомнить вас, нашего историка? Но прошу вас сказать графу и графине де-Бре, что я всегда с новым удовольствием брожу по тем тропинкам, по коим ходил с ними в первый раз в жизни. Я им обязан лучшими моими знакомствами в Неаполе, где хорошее, приятное общество столь же редко, как худая погода и пасмурные дни. Все жалуются на общество, но все с радостию посещают наш город. Англичан здесь тучи: я живу окружен ими и лазаронами. [...] Усердно кланяюсь любезным детям вашим и еще раз прошу не забывать преданнейшего вам из людей,
|
|
Раздел Батюшков в Неаполе > глава Батюшков в Неаполе, фотографии, карты |
|
|
|
|