|
|
|
|
|
Геопоэзия : Батюшков в Риме- 3 - Константина Батюшкова В.А. ЖУКОВСКОМУ 1-го августа 1819 г. Искія [...] Надобно тебе сказать несколько слов о себе. Я не в Неаполе, а на острове Искіи, в виду Неаполя; купаюсь в минеральных водах, которыя сильнее Липецких; пью минеральныя воды, дышу волканическим воздухом, питаюсь смоквами, пекусь на солнце, прогуливаюсь под виноградными аллеями (или омеками) при веяніи африканскаго ветра, и что всего лучше, наслаждаюсь великолепнейшим зрелищем в міре: предо мною в отдаленіи Сорренто - колыбель того человека, которому я обязан лучшими наслажденіями в жизни; потом Везувій, который ночью извергает тихое пламя, подобное факелу; высоты Неаполя, увенчанныя заемками; потом Кумы, где странствовал Эней, или Виргилій; Баія, теперь печальная, некогда роскошная; Мизена, Пуццоли и в конце горизонта - гряды гор, отделяющих Кампанію от Абруцо и Апуліи. Этим не ограничен вид с моей террасы: если обращу взоры к стороне северной, то увижу Гаэту, вершины Террачины и весь берег, протягивающійся к Риму и изчезающій в синеве Тирренскаго моря. С гор сего острова предо мною, как на ладони, остров Прочида; к югу - Капрея, где жил злой Тиверій (злой Тиверій: эпитет Шаликова); острова Вентонскіе к северу и остров Понца, где, по словам антикваріев (не сказывай этого Капнисту), обитала Цирцея. Ночью небо покрывается удивительным сіяніем; Млечный Путь здесь в ином виде, несравненно яснее. В стороне Рима из моря выходит страшная комета, о которой мы мало заботимся. Такія картины пристыдили бы твое воображеніе. Природа - великій поэт, и я радуюсь, что нахожу в сердце моем чувство для сих великих зрелищ; к несчастію, никогда не найду сил выразить то, что чувствую: для этого нужен ваш талант. Но воспоминанія всяких родов дают несказанную прелесть сему краю и приносят даже более удовольствія сердцу, нежели красоты видов. [...] По пріезде моем жарко принялся за язык италіянскій, на котором очень трудно говорить с некоторою пріятностію и правильностію нам, иностранцам. Но это для меня было бы не безполезно, почти необходимо во всех отношеніях; я хочу короче познакомиться с этою землею, которая для меня во всех отношеніях становится час от часу любопытнее. Для самой пользы службы надобно узнать язык земли, в которой живешь. Вот почему все вниманіе устремил на язык италіянскій и верно добьюсь если не говорить, то по крайней мере писать на нем. Между тем, чтобы не вовсе забыть своего (ибо по русски возможно сочинять исправно, как говорит Хвостов), я пишу мои записки о древностях окрестностей Неаполя, которыя прочитаем когда-нибудь вместе. Я ограничил себя, сколько мог, одними древностями и первыми впечатленіями предметов; все, что критика, изысканіе, оставляю, но не без чтенія. Иногда для одной строки надобно пробежать книгу, часто скучную и пустую. Впрочем, это все маранье; когда-нибудь послужит этот труд, ибо труд, я уверен в этом, никогда не потерян. Итак, все дни мои заняты совершенно. В обществе живу мало, даже мало в него заглядываю, кроме того, которое обязан видеть. Театр для меня не существует, и я в Неаполе не сделался Неаполитанцем. [...] Скажи Н. И. Тургеневу, что я его душевно уважаю, и чтоб он не думал, что я варвар; скажи ему, что я купался в Тибре и ходил по форуму Рима, ни мало не краснея, что здесь я читаю Тацита и Жіакони. [...] А.Н. ОЛЕНИНУ Февраль 1819 г. Рим Не требуйте от меня описанія моего путешествія, еще менее описанія Рима. Около двух недель, как я здесь, почтеннейшій Алексей Николаевич, но на силу могу собраться написать к вам несколько строк. Сперва бродил, как угорелый: спешил все увидеть, все проглотить, ибо полагал, что пробуду немного дней. Но лихорадке угодно было остановить меня, и я остался еще на неделю. В три недели что можно здесь осмотреть? Назначаю места для будущаго пріезда. Сочиняю план на месте и, когда будет угодно судьбе привести меня сюда в другой или третій раз, что-нибудь напишу, не говорю - достойное Рима или вас, но несовершенно меня недостойное. Хвалить древность, восхищаться св. Петром, ругать и злословить Италіянцев так легко, что даже и совестно. Скажу только, что одна прогулка в Риме, один взгляд на Форум, в который я по уши влюбился, заплатят с избытком за все безпокойства долгаго пути. Я всегда чувствовал мое невежество, всегда имел внутреннее сознаніе моих малых способностей, дурнаго воспитанія, слабых познаній, но здесь ужаснулся. Один Рим может вылечить на веки от суетности самолюбія. Рим - книга: кто прочитает ее? Рим похож на сіи гіероглифы, которыми исписаны его обелиски: можно угадать нечто, всего не прочитаешь. Простите мне это маленькое предисловіе: без него нельзя было отвечать на задачи ваши. [...] Дороговизна ужасная! Англичане наводнили Тоскану, Рим и Неаполь; в последнем еще дороже. Но и здесь втрое дороже нашего, если живешь в трактире, а домом едва ли не в полтора или два раза. Кипренскій вам это засвидетельствует. [...] Basta! Ни слова больше об искусствах! Не мне судить о них; умничать - не мое уже дело. Скажу вам только, что здесь полк Рафаэлов. Все Немцы оделись Рафаэлами: отпустили себе волосы и надели черныя бархатныя шапки, черное полукафтанье и сандаліе. На Рафаэла не похожи, а с головы на маймистов, что всего хуже; рисовать не умеют, ибо в Германіи рисовать порядочно не учат. Подражают здесь Гольбейну и Перужини, а в скульптуре и архитектуре - средним векам. Зачем же было ехать в Рим? Чтобы ходить по Корсо в Рафаэловом платье, с свитком пергамена в руках. [...] Здесь великій князь, ласковый к Русским, и котораго мы любим более здешняго солнца. Спешу поздравить его и министра с карнавалом, который начался дождем и кончится дракою и шумом. Мы здесь ходим посреди развалин и на развалинах. Самый карнавал есть развалина сатурналій. Но эти праздники так мне надоели от самой Венеціи, что я желал бы видеть будни e l'alma tranquillita. Она у вас вполне в Петербурге; пользуйтесь ею и не завидуйте нашему климату и чудесам искусства. Здесь зло ходит об руку с добром. Здесь все состарилось: и ум, и сердце и душа человеческая. Но я не устану здесь вас любить и почитать. Слышу выстрелы во всех улицах, залп за залпом. Шум ужасный! Не пугайтесь: карнавал. У нас теперь на Руси катаются смирно с гор, играют в бостон и танцуют. Здесь более шуму, но не более веселья для иностранцев. Но здесь Колисей, который мне и во сне снится. Это лучшій комментарій на римскую исторію. Конст. Батюшков. Великій князь заказывает картины Щедрину и работу Крылову и Гальбергу: это им по сердцу. Кипренскій подносит ему голову ангела, прелестную по истине, лучшее его произведеніе!
|
|
Раздел Батюшков в Риме > глава Батюшков в Риме, фотографии, карты |
|
|
|
|