|
|
|
|
|
Геопоэзия : Бальмонт в Японии- 1 - Катя, милая, в ярком Солнце я увидел цветущий Ниппон, который ускользнул от твоих и от моих взоров 15 лет тому назад. От порта Цуруги поезд домчал до Иокогамы в течение дня. Я видел эти поразительные пространства, где поля как сады, а сады как видения. За несколько часов я полюбил Японию навсегда. И прекрасный лик Фудзи-Ямы. (письмо Е. А. Андреевой из Иокогамы от 13 мая 1916) После завтрака вчера я уехал в Токио - это лишь час езды - и провел там день до вечера. Токио более японский город, чем Иокогама, но здесь море и здесь очаровательная тишина, как в Сулаке, как в деревне. В Токио я видел столько японок и японцев, в парке Уэно и на улицах, что мне кажется, будто я жил здесь в Японии уже много месяцев. А при входе в парк стоит гигантский ясень, саженей в 5 в обхвате и с совершенно окаменевшим стволом, но живой, с прекрасными развесистыми зелёными ветвями. Увлекся там двумя маленькими японочками и их заинтересовал. Но это так мимолетно. Я влюблен в отвлеченную японку, и в неё нельзя не быть влюбленным. Так много во всех японках кошачьей и птичьей грации. Это сказочные зверьки. Это не человечицы, а похожие не человеческих женщинок маленькие жительницы другой планеты, где всё иное, очертания, краски, движения, закон соразмерностей. Когда они откликаются на зов, они произносят быстрым, охотным, полудетским голоском "Э!" или "Ай!". Это "Ай!" так обворожительно, что оно мне, верно, будет сниться всю жизнь. И они радостно счастливы от каждого обращения к ним. Им весело побежать, качаясь маленьким тельцем, и принести что-нибудь. Они - воплощение изящной внимательности. (письмо А. Н. Ивановой из Иокогамы от 15 мая 1916) Я был вчера в Камакуре. Там гигантский Будда, монастыри и храмы, и великолепное морское побережье (взморье), напомнившее мне St. Brevin l'Ocean и St. Georges-de-Didonne. (…) Часа в три сегодня уезжаю с вещами в Токио, оттуда в Никко. (…) Я, верно, покидаю этот Рай на неделю. (письмо А. Н. Ивановой из Иокогамы от 16 мая 1916) Я как во сне. Не ожидал, что так прекрасна Япония, или, вернее, знал это, но не ожидал, что я буду захвачен так полно. А ещё нужно прибавить, что меня знают в Японии (это для меня полная неожиданность). (…) Не дивно ли, что меня здесь узнают на улицах? (открытка А. Н. Ивановой из Токио от 16 мая 1916) Я так очарован Японией и японцами, вернее, японками, что хотел бы пробыть здесь год. Вся Япония - chef d'oeuvre, вся она - воплощение изящества, ритма, ума, благоговейного трудолюбия, тонкой внимательности. (письмо Е. А. Андреевой из Токио от 16 мая 1916) Я только что приехал в прославленное своею красотою Никко. В Токио ещё вернусь, но там пыльно и шумно и интервьюеры несчетные. В Иркутске или в Харбине я гораздо менее знаменит, чем в Токио. (…) Не прекращается, а лишь усиливается моя влюбленность в Японию. Изящные люди среди прекрасной природы. Но ведь это идеальное сочетание! (письмо Е. А. Андреевой из Никко от 17 мая 1916) Я путешествую по Японии по прихоти сердца, стараясь нигде не задерживаться, даже на лишние пол-суток, и желая увидеть возможно больше разного, на те гроши малые странствуя, которые у меня остались от последних выступлений. (…) Но путешествовать по Японии совсем не дорого. (письмо А. Н. Ивановой из Никко от 17 мая 1916) …я в непрерывной волне впечатлений, и мне трудно писать. Я всегда испытывал по отношению к японцам предубеждение. Оно было совершенно ошибочным. Это не только ошибка, это ошибка чудовищная. Японцы именно один из немногих народов на земле, которые обладают особой притягательной для меня силой. Воплощение трудолюбия, любви к земле, любви благоговейной к своей работе и к своей родине, внимательности изящной, деликатности безукоризненной и первобытности, не утраченной при цивилизованности в лучшем смысле. Здесь нет грубых сцен, или я их не видел. Здесь нет грубых голосов, или я их не слышал. Что касается японской женщины, мне кажется, что любить её - великое и высокое счастье, ибо она - совершенство кротости, изящества, мягкости, ритма. Японка - музыка движений. Японка - поэма тончайших движений чувства. Японская природа - воздушная греза. И сколько здесь смеха, улыбок, живости, радостных вскликов! В Японии много того, что меня очаровало на Тонга, Самоа и Яве. Цуруга, Иокогама, Камакура, Токио, Никко - эти разные места все по-разному очаровали меня. Завтра или послезавтра с малым заездом в Иокагаму за вещами я приезжаю в Киото. Оттуда собираюсь в Нару, где гуляют ручные лани. (…) Японцы очень увлекаются русской литературой и знают даже таких авторов, как Борис Зайцев. (письмо Е. А. Андреевой из Токио от 19 мая 1916)
|
|
Раздел Бальмонт в Японии > глава Бальмонт в Японии, фотографии, карты |
|
|
|
|