|
|
|
|
|
Геопоэзия : Блаватская в Пакистане- 1 - ГЛАВА 4 Город прокаженных. - Бессильная злоба газет против теософов. - Лахор в ожидании вице-короля. - Лахор при мусульманах. - Его древность и кем построен. - Мавзолей Рунджит Сита, его четырех жен и семи невольниц. - История его любимой жены, рани Чинды, и ее смерть в Кенсингтоне. - Сын "Пенджабского старого Льва". - Пушка Талисман. - Лагерь магараджей. - Серебряный фаэтон раджи Джинда. - Соперничество двух науабов. Поспешая в Лахор на дурбар, мы отказались даже от удовольствия насладиться зрелищем 9 000 "прокаженных", или "белых индусов", как их здесь называют, составляющих население городка Тарн-Тарана в семнадцати милях на юг от Амритсара. Тарн-таранцы составляют единственное исключение между жителями прочих городов, находящихся на британской территории: они изъяты от чести видеть англичан между чиновниками своего гражданского управления. Как видно, высшей расе белых не улыбается перспектива сделаться еще белее... Вследствие этого Тарн-Таран и представляет давно невиданную в Индии аномалию: белые жители управляются черными властями... Сюда посылаются на поселение прокаженные со всего Пенджаба, а изъятые от этой болезни индусы и "полу-касты", или евразии, управляют городом... В Лахоре уже собралась порядочная масса англичан со всех концов Индии для торжественной встречи нового вице-короля. Все отели и "бенгау" были переполнены приезжими, и только благодаря распорядительности наших туземных теософов мы смогли избежать неприятности ночевать среди поля в палатке. Узнав, что мы будем во время дурбара в Лахоре, восемнадцать туземных теософических обществ прислали своих делегатов к нам, и мы нежданно очутились во главе маленькой армии. Это весьма не понравилось неприятелям нашего приезда, которые еще до нашего приезда сделали нам честь посвятить несколько передовых статей в своей газете "Civil and Military Gazette", самой изысканной брани, направленной против нашего общества вообще и его основателей - в частности. Эта газета в пылу бессильного негодования даже выразилась так: "Обморочив (?) всю Симлу, теософы, как недоброй памяти Тамерлан, угрожают теперь вторжением Лахору". Аллахабадский же "Indian Herald" в продолжение целого месяца просто скрежетал зубами. Сравнив нас с Парнеллом и его "разбойничьею шайкой ирландцев", газета разражалась ругательствами, суля правительству всевозможные ужасы, если оно только "не освободится от зловредной пропаганды русско-американского теософизма, соблазнившего уже стольких английских чиновников в Индии". Что теософы - смиренные философы, любознательность которых не простирается за пределы чисто отвлеченных вопросов, известно каждому англо-индийцу. Всякий из них знает, что библиотека наших многочисленных обществ, изобилуя санскритскими и палийскими рукописями, не обладает ни одним сочинением даже о политической экономии, не говоря уже о чем-либо другом политическом. Тем не менее, полиция не оставляла нас своим вниманием. Наконец, благодаря протекциям, нам удалось оправдать наше присутствие на родине Нана-саиба... Узнали калькуттские мудрецы нас покороче и убедились окончательно в том, что мы не сносимся ни с генералом Кауфманом, ни с афганами. А раз убедясь в том, что мы гораздо более интересуемся разрешением "загадочной проблемы, почему браминам могла прийти оригинальная мысль представлять земной шар поставленным на хребет слона, помещенного, в свою очередь, на спине черепахи, а черепаху, висящей в воздушном пространстве", нежели прозаическим вопросом о присутствии сынов Альбиона в Индии, - англичане, по выражению гадальщиков на картах, "успокоились, наконец, собственным беспокойством". Мы приехали в Лахор 6-го, а вице-короля ожидали только 9-го ноября. Поэтому мы и воспользовались этими тремя днями, чтобы пуститься в поход за древностями, которыми столица Пенджаба изобилует не мене других городов Индии. Лахор - один из древнейших и знаменитейших городов северного Индостана. Он расположен на левом берегу реки Рави, под 31о северной широты. Невзирая на близость Гималайских хребтов, в продолжение семи месяцев в году, благодаря сухости климата и соседству песчаных пустынь Синда, от жары здесь у европейцев кожа делает трещины и лопается... Но к ноябрю жара спадает: вечер и утро прохладные; а к декабрю река в некоторых местах даже льдом покрывается. В это время года туземцы, шныряющие при 40° в тени, как живчики в воде, впадают в спячку, еле двигаются и начинают замерзать, как мухи. Так было и теперь. В то время как мы просто не знали куда деваться от ноябрьского солнца, наши спутники и чичероне, различные синги, кутались в коляске в меха и шали, а наши кучера и скороходы дрожали под стегаными одеялами, заменяющими шали для простонародья. Во времена оны Лахор был в несколько раз обширнее, и его история связана с историей каждой из магометанских династий северной Индии. Величие этой столицы было воспето во дни древности как бардами, так и прозаическими летописцами страны. Но теперь город не более одной мили в длину и трех - в окружности. Говорю, конечно, о "Черном Городе", ибо "кантонемент" брезгливых бриттов расстилается на необъятное пространство. Его сады и аллеи, стискивая город словно боа-констриктор в своих удушающих кольцах, окружают его со всех сторон. И вероятно, чтобы белому "кантонементу" было удобнее наблюдать за поведением своего черного питомца через головы изображенных на Древней городской стене богов, эту стену в 30 футов понизили до 15 для большей вентиляции, если верить гиду. Как бы то ни было, но древнюю стену крепко попортили... В этой стене ворота, а на северной стороне - цитадель, ныне переделанная под станцию железной дороги. Глубокие рвы, некогда окружавшие городскую стену, завалены, и на них разбиты великолепные сады... Начало Лахора теряется во мраке глубочайшей древности. Современные английские историки, положительно страдающие какою-то антикофобией во всем, что касается древностей Индии, чрезвычайно было обрадовались, не найдя имени Лахора в сказаниях греческих историков времен Александра Македонского. Но так как историки походов великого завоевателя были только историками, описывающими маршрут сына Филиппа, а не всеобщую географию Индостана, то этот факт ровно ничего не доказывает. С другой стороны, оказывается следующее: в летописях Джуллундера, города в 80 милях от Лахора, куда раджпуты эмигрировали из Мультана 1400 лет до нашей эры, упоминается о посещении в V столетии до Р. Х. царем Лах-Авара своего деверя, царя "двенадцати Махаллов" или Джуллундера, состоящего из 12 крепостей. Алах-Авар и есть Лахор, хотя бы по очевидной этимологии своего имени, разобранной и доказанной санскритологами. Местное предание приписывает основание Лахора и Кашура (развалившийся городок возле первого) двум сыновьям царя Рамы, обоготворенного индусами героя Рамаяны: Лаху и Кашу. Лах выстроил крепость и назвал ее своим именем: Лах-Авар, т. е. "крепость Лаха". Туземные пандиты (ученые) доказывают, что Лахор ровесник древнейшим городам, основанным на западе Индии раджпутами. Верно одно: в VII столетии христианской эры мусульмане нашли Лахор цветущим, богатым городом, как это и показано их историками. В 1241 году он был взят и разорен дикими ордами Чингиз-хана, снова отбит, и затем опять завоеван в 1307 году Тимуром "бичом вселенной"; в 1436 году взят приступом Белол-хан-Лодием, одним из афганских вождей; а афганской династии был положен конец императором Бабуром в 1524 году, с которого времени он и основал Могольскую империю. До 1767 года каждый из последующих императоров: Хумаюн, Акбар, Джахангир, Шах-Джахан и Аурангзеб соперничали со своими предшественниками в усилиях украсить Лахор, обессмертить имя свое в постройках великолепных мечетей, памятников и крепостей...
|
|
Раздел Блаватская в Пакистане > глава Блаватская в Пакистане, фотографии, карты |
|
|
|
|