|
|
|
|
|
|
см. также стихи о Швейцарии >> Геопоэзия : Карамзин в Швейцарии- 18 - До Мейрингена оставалось мне не более трех верст, и дорога была уже не так трудна, как на сходе с вершины Шейдека, но сии три версты довели усталость мою до высочайшей степени, потому что жар в долинах бывает несносен. Лучи солнечные отпрыгивают от голых скал и, согревая воздух, производят духоту, весьма редко ветерком прохлаждаемую. Женщины, встречавшиеся мне, смотрели на меня с сожалением и говорили: "Как жарко, молодой путешественник!" Местечко или деревня Мейринген состоит из маленьких деревянных домиков, рассеянных по долине в великом расстоянии один от другого; в альпийских селениях совсем нет каменного строения. Обитатели долины Гасли живут в беспрестанном шуме, происходящем как от Рейхенбаха, так и от других каскадов. Иногда сии ручьи, будучи наполнены снежною водою, низвергаются в долину с такою яростию, что заливают домы поселян, сады и луга их. За несколько лет перед сим причинили они страшное опустошение и всю прекрасную долину покрыли песком и камнями; но жители не могли оставить милой своей родины, где предки их и они сами пользовались бесчисленными благодеяниями природы. - скоро земля была очищена и снова покрылась цветами и зеленью. Сколь прекрасна здесь натура, столь прекрасны и люди, а особливо женщины, из которых редкая не красавица. Все они свежи, как горные розы, - и почти всякая могла бы представлять нежную Флору. Удивитесь ли вы, если я пробуду здесь несколько дней? Может быть, в целом свете нет другого Мейрингена. Но жаль, что здешние красавицы немного безобразят себя одеждою, например, подвязывают юбку под самыми плечами, и кажется, будто они в мешках зашиты. - Здесь нашел я очень хороший трактир. В 11 часов ночи. Вечер проведен мною приятно. Я гулял по долине, в рощицах, по лугам и, возвращаясь в деревню, нашел подле одного домика множество молодых мужчин и девушек, которые между собою играли, прыгали и резвились. Тут праздновали сговор. Мне нетрудно было узнать жениха с невестою: самая прекраснейшая чета, какую только вы себе вообразить можете! Румянец беспрестанно играл на их щеках; они хотели резвиться вместе с другими, но нежная томность, видимая во всех их движениях, отличала их от прочих пастухов и пастушек. Я подошел к жениху, взял его за руку и сказал ему: "Ты счастлив, мой друг!" Невеста взглянула на меня, и с выразительною благодарностию за мое приветствие. Как нежно чувство в альпийских пастушках! Как хорошо понимают они язык сердца! Пастух с улыбкою посмотрел на свою любезную - взоры их встретились. Тут странная мысль пришла в мою голову: мне захотелось оставить будущим супругам какой-нибудь памятник, который бы в течение благополучных дней любви их мог напоминать им, что один путешественник из отдаленнейшей страны Севера был при их сговоре и брал участие в радости невинных сердец. Подумав, я вынул из кармана медаль, не золотую, а медную; но у меня не было ничего более - медаль, на которой изображена голова греческого юноши и которую подарил мне приятель мой Б*. "Возьми ее, - сказал я невесте, - в знак моего доброжелательства". Она с удивлением взглянула на медаль, на меня и на жениха своего и не знала, что делать. "Родясь в такой земле, - продолжал я, - где обыкновенно дарят невесте, прошу тебя принять от меня эту безделку, которую предлагаю тебе от доброго сердца". - "А в какой земле родились вы?" - спросил старик, сидевший на бревне. - "В России". - "В России!.. Да, я слыхал об этой земле от стариков наших. Да где бишь она?" - "Далеко, мой друг, - там, за горами, прямо к северу". - "Точно, я это помню". - Между тем жених с невестою перешептывались; последняя взяла медаль, сказала: "Спасибо!" - и отдала первому, который повертел ее в руках и опять возвратил ей. Я радовался счастливою четою и в мыслях своих читал Галлеровы стихи (из его поэмы: "Die Alpen", то есть "Альпийские горы"):
Die Liebe brennt hier frey, und scheut kein Donner-Wetter, Man liebet fur sich selbst, und nicht fur seine Vater. So bald ein junger Hirt die sanfte Glut empfunden, Die leicht ein schmachtend Aug in muntern Geistern schurt, So wird des Schafers Mund von keiner Furcht gebunden; Ein ungeheuchelt Wort bekennet, was ihn ruhrt; Sie hort ihn, und, verdient sein Brand ihr Herz zum Lohne, So sagt sie, was sie fuhlt, und thut, wornach sie strebt, Denn zarte Regung dient den Schonen nicht zum Hohne, Die aus der Anmuth fliest, und durch die Tugend lebt. ......... ......... Die Sehnsucht wird hier nicht mit eitler Pracht belastigt; Er liebet sie, sie ihn, dies macht den Heuraths-Schluss. Die Eh wird oft durch nichts, als beyder Treu befestigt, Fur Schwure dient ein Ja, das Siegel ist ein Kuss. Die holde Nachtigall grusst sie von nahen Zweigen; Die Wollust deckt ihr Bett auf sanft geschwollnes Moos Zum Vorhang dient ein Baum, die Einsamkeit zum Zeugen; Die Liebe fuhrt die Braut in ihres Hirten Schooss. O dreymahl selig Paar! Euch muss ein Furst beneiden1.
Между тем солнце село, пастухи и пастушки начали расходиться по домам. Я простился с женихом, с невестою - и если бы альпийские красавицы были не так стыдливы, то, может быть, пришло бы мне на мысль потребовать от нее... невинного поцелуя!
----- 1 - Здесь любовь пылает свободно, никакой грозы не страшася; здесь любят для себя, а не для отцов своих. Когда молодой пастух почувствует нежную страсть, которую прекрасные глаза легко воспаляют в веселом сердце, то уста его не таят ее. Пастушка внимает ему, сказывает свои чувства и следует движению своей склонности, если он достоин ее сердца; ибо сие движение, рождаемое приятностию и питаемое добродетелию, не постыдно для красавицы. Суетная пышность не тяготит страстных желаний; он любит ее, она его любит - сим заключается брак, который часто одною взаимною верностию утверждается; согласие служит вместо клятв, поцелуй - вместо печати. Любезный соловей поздравляет их с ближних ветвей; мягкая трава есть брачное ложе их, дерево - занавес, уединение - свидетель, и любовь приводит невесту в объятия молодого пастуха. Блаженная чета! Цари должны завидовать вам.
|
|
Раздел Карамзин в Швейцарии > глава Карамзин в Швейцарии, фотографии, карты |
|
|
|
|