см. также стихи об Америке >>
-
21 -
Бетонная стройка в десяток лет совершенно меняет облик больших городов.
Тридцать лет назад В. Г. Короленко, увидев Нью-Йорк, записывал:
"Сквозь дымку на берегу виднелись огромные дома в шесть и семь этажей..."
Лет пятнадцать назад Максим Горький, побывавши в Нью-Йорке, доводит до сведения:
"Сквозь косой дождь на берегу были видны дома в пятнадцать и двадцать этажей".
Я бы должен был, чтобы не выходить из рамок, очевидно, принятых писателями приличий, повествовать так:
"Сквозь косой дым можно видеть ничего себе дома в сорок и пятьдесят этажей..."
А будущий поэт после такого путешествия запишет:
"Сквозь прямые дома в неисследованное количество этажей, вставшие на ньюйоркском берегу, не были видны ни дымы, ни косые дожди, ни тем более, какие-то дымки".
Американская нация.
О ней больше, чем о какой-нибудь другой, можно сказать словами одного из первых революционных плакатов:
"Американцы бывают разные, которые пролетарские, а которые буржуазные".
Сынки чикагских миллионеров убивают детей (дело Лоеба и компании) из любопытства, суд находит их ненормальными, сохраняет их драгоценную жизнь, и "ненормальные" живут заведующими тюремных библиотек, восхищая сотюремников изящными философскими сочинениями.
Защитники рабочего класса (дело Ванцетти и других товарищей) приговариваются к смерти - и целые комитеты, организованные для их спасения, пока не в силах заставить губернатора штата отменить приговор. Буржуазия вооружена и организована. Ку-Клукс-Клан стал бытовым явлением.
Портные Нью-Йорка в дни маскарадного съезда кланцев публиковали рекламы, заманивая заказчиков высоких шапок и белых халатов:
- Вельком, Ку-Клукс-Клан!
В городах иногда появляются известия, что такой-то куксин вождь убил такого-то и еще не пойман, другой (без фамилии) изнасиловал уже третью девушку и выкинул из автомобиля и тоже ходит по городу без малейшего признака кандалов. Рядом с боевой клановской организацией - мирные масонские. Сто тысяч масонов в пестрых восточных костюмах в свой предпраздничный день бродят по улицам Филадельфии.
Эта армия еще сохранила ложи и иерархию, попрежнему объясняется таинственными жестами, манипулированием каким-то пальцем у какой-то жилетной пуговицы рисует при встречах таинственные значки, но на деле в большей своей части давно стала своеобразным учраспредом крупных торговцев и фабрикантов, назначающим министров и важнейших чиновников страны. Дико, должно быть, видеть это средневековье, шествующее по филадельфийским улицам под окнами типографии газеты "The Filadelfia Inquirer" {"The Filadelfia Inquirer" - "Филадельфийский вестник" (англ.).} выкидывающей ротационками 450 000 газет в час.
Рядом с этой теплой компанийкой - странное существование легализованной, очевидно, для верности наблюдения, рабочей компартии Америки и более чем странное - осмеливающихся на борьбу профессиональных союзов.
Я видел в первый день приезда в Чикаго, в холод и проливной дождь, такую дикую картину.
Вокруг огромного фабричного здания без остановок ходят мокрые, худые, продрогшие люди, с мостовых зорко смотрят рослые, жирные, промакинтошенные полисмены.
На фабрике забастовка. Рабочие должны отгонять штрейкбрехеров и оповещать нанятых обманным путем.