см. также стихи о Польше >>
-
3 -
Я не перечисляю друзей из "Дзвигни". Кроме них: Захорская - критик, Пронашко - художник-экспрессионер, Рутковский - художник, Стэрн - поэт, Ват - беллетрист и переводчик, и др.
Читаю стихи. При упоминании в стихе "Письмо Горькому" имени Феликса Эдмундовича вежливо спрашивают фамилию и, узнав,- умолкают совсем.
Последняя встреча - с "Пен-клубом". Это разветвление всеевропейского "Клуба пера", объединяющее, как всегда, маститых.
Я был приглашен. Я был почти их гостем.
Утром пришел ко мне Гетель - председатель клуба.
Человек простой, умный и смотрящий в корень. Вопросы только о заработках, о профессиональной защите советского писателя, о возможных формах связи. Гетель увел меня на официальный завтрак с узким правлением - маститых этак шесть-семь.
Разговор вертелся вокруг способов получения авторских гонораров за переводимые Советским Союзом, хотя бы и с кроющими примечаниями, вещи. Малость писателей завтракающих при большом количестве членов объясняется, должно быть, дороговизной завтраков и боязнью, как бы из-за меня чего не вышло, а им чего не попало.
Общие выводы.
По отношению к нам писатели делятся на три группы: обосновавшиеся и признанные своей буржуазной страной, которые и не оборачиваются на наше имя, или вполне хладнокровны, или клевещут. Центр - это те, степень сочувствия которых измеряется шансами на литературную конвенцию и связанною с ней возможностью получить за переводы. Последние, это первые для нас,- это рабочие писатели и лефы всех стран, связь которых с нами - это связь разных отрядов одной и той же армии - атакующей старье, разные отряды одного революционного рабочего человечества.
1927