" Кафе"

Обыкновенно мы говорим: 

все дороги приводят в Рим. 

Не так у монпарнасца. 

Готов поклясться. 

И Рем и Ромул, и Ремул и Ром 

в "Ротонду" придут или в "Дом". 

В кафе идут по сотням дорог, 

плывут по бульварной реке. 

Вплываю и я: "Garcon, un grog 

americain!"  

Сначала слова, и губы, и скулы 

кафейный гомон сливал. 

Но вот пошли вылупляться из гула 

и лепятся фразой слова. 

"Тут проходил Маяковский давече, 

хромой - не видали рази?"-  

"А с кем он шел?"- "С Николай Николаичем".-  

"С каким?" "Да с великим князем!"-  

"С великим князем? Будет врать! 

Он кругл и лыс, как ладонь. 

Чекист он, послан сюда взорвать..."-  

"Кого?"- "Буа-дю-Булонь. 

Езжай, мол, Мишка..." Другой поправил: 

"Вы врете, противно слушать! 

Совсем и не Мишка он, а Павел. 

Бывало, сядем - Павлуша!-  

а тут же его супруга, княжна, 

брюнетка, лет под тридцать..." -  

"Чья? Маяковского? Он не женат". 

"Женат - и на императрице".-  

"На ком? Ее ж расстреляли..."- "И он 

поверил - Сделайте милость! 

Ее ж Маяковский спас за трильон! 

Она же ж омолодилась!" 

Благоразумный голос: "Да нет, 

вы врете - Маяковский - поэт".-  

"Ну, да,- вмешалось двое саврасов,-  

в конце семнадцатого года в Москве 

чекой конфискован Некрасов 

и весь Маяковскому отдан. 

Вы думаете - сам он? Сбондил до йот -  

весь стих, с запятыми, скраден. 

Достанет Некрасова и продает -  

червонцев по десять на день". 

Где вы, свахи? Подымись, Агафья! 

Предлагается жених невиданный. 

Видано ль, чтоб человек с такою биографией 

был бы холост и старел невыданный?! 

Париж, тебе ль, столице столетий, 

к лицу эмигрантская нудь? 

Смахни за ушми эмигрантские сплетни. 

Провинция!- не продохнуть.-  

Я вышел в раздумье - черт его знает! 

Отплюнулся - тьфу, напасть! 

Дыра в ушах не у всех сквозная -  

другому может запасть! 

Слушайте, читатели, когда прочтете, 

что с Черчиллем Маяковский дружбу вертит 

или что женился я на кулиджевской тете, 

то, покорнейше прошу,- не верьте. 

1925